«Умысел, в отличие от неосторожности, является одной из форм вины. В уголовном праве форма умышленной вины предполагает, что преступник осознает характер совершаемого им деяния, предвидит его последствия и желает его совершить. Умышленная вина является наиболее распространенной в законодательстве и на практике (до 90 % деяний).
Содержание умысла является отражением психологического осознания виновным противоправности деяния. Однако осознание противоправности нельзя отождествлять с осознанием запрета деяния той или иной нормой Уголовного кодекса РФ.
Осознание уголовного правонарушения означает, что лицо осознает (хотя бы в общих чертах) уголовную ответственность за совершенное деяние и его запрещенность под страхом дисквалификации.
По мнению И. А. Пикарова, умысел — это «многоаспектное уголовно-правовое явление, в анализе которого можно выделить психологические, социальные и юридические аспекты. В рамках каждого из них необходимо выделить общие характеристики умысла, свидетельствующие о его принадлежности к категории неосторожных явлений, и специфические, указывающие на различие между умыслом и неосторожностью.
Общепсихологические свойства намерения следующие.
Содержание и форма умысла вытекают из содержания и формы вины, специфика которых предопределяется особенностями трех аспектов умысла, соотносящихся друг с другом в контексте их формы. Учитывая различную упорядоченность сущности явления, сущность умысла имеет специфические характеристики на видовом уровне, и в этом смысле необходимо отличать сущность умысла от сущности вины или виновности, которая не только отличается от них. Но и диалектически взаимосвязана с ними.
В уголовном праве умысел является отдельным и качественно самостоятельным правовым явлением. Трактовки, в которых отрицается полноценный статус умысла, а сам умысел понимается как часть преступления или форма преступления, часто встречаются и вызывают споры. С этой точки зрения необходимо адаптировать и унифицировать используемую терминологию, чтобы устранить трудности в понимании статуса умысла в теории и на практике. Во-первых, характеристика умысла и неосторожности как видов ответственности устраняет ошибочную характеристику их как «форм ответственности», не имеющую теоретического обоснования. Во-вторых, сам термин «форма вины» сегодня используется в теории и праве совершенно по-разному, однако в области теории он должен использоваться для обозначения одного из аспектов вины как правового явления, а в области уголовного права — для обозначения одного из аспектов вины. В конвенциях РФ термин «форма вины» должен быть заменен термином «вид вины».
Форма вины образуется соотношением психического и волевого момента. То есть выделяют вину в форме умысла и вину в форме неосторожности (ст. 24, ч. 1 УК РФ).
Умысел подразделяется на прямой и косвенный (ст. 25 УК РФ), а неосторожность — на небрежность и неаккуратность (ст. 26 УК РФ). При этом следует отметить, что согласно ч. 2 ст. 24 УК РФ деяния, совершенные исключительно по неосторожности, признаются преступлением только в том случае, если они прямо предусмотрены соответствующими нормами Особенной части Уголовного кодекса. УК РФ.
Исходя из вышеизложенного, можно сделать вывод, что умысел как форма вины предусматривается законодателем гораздо чаще, чем неосторожность. Это связано, прежде всего, с традиционным мнением о том, что умышленные деяния, криминализируемые законодателем, являются более тяжкими. Следует подчеркнуть, что вина — это психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию и его общественно опасным последствиям, выраженное в двух формах — умысла или неосторожности — и осуждаемое государством. Таким образом, умысел оказывается частью вины. В действующем уголовном законодательстве умысел характеризуется как психическое отношение, при котором лицо осознавало общественно опасный характер своего действия или бездействия, предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало или сознательно допускало наступление этих последствий.